История советской семьи 1. Ш. Меньковский (Минск) ИСТОРИЯ СОВЕТСКОЙ СЕМЬИ 1. Х ГГ. ФИЦПАТРИК Семью можно рассматривать как сферу частной жизни, отделенность которой от сферы общественной жизни представляет главную ценность в глазах ее членов. Возможен также взгляд на семью как на важнейший институт, который существующие власти должны всячески поддерживать.
Многие граждане Советского Союза, по оценке Ш. Фицпатрик, придерживались именно такого взгляда. Войдя в англо- американскую академическую среду в 1. Шейла Фицпатрик сразу оказалась в центре внимания, поскольку ее работы о сталинизме открывали новые перспективы изучения этого феномена. На рубеже 1. 96. 0–1. Отвержение тоталитарной модели было стартовой точкой для исторического ревизионизма, ставшего реакцией части молодых ученых США на доминирование исследователей старшего поколения, принадлежащих, с их точки зрения, к политизированной «научной школе холодной войны». Американский историк А.
Рабинович отмечал в интервью автору данной статьи, что ревизионистская теория была создана поколением, на которое влияли интерес к социальной истории, вьетнамская война, возможность работы в Советском Союзе. История, написанная в Советском Союзе, и советская история, написанная во время . Ревизионистская историография не была монолитной, острые споры об уникальности советской системы, возможности ее сравнения с «обычными» западными политическими структурами шли в течение десятилетий и продолжаются до сегодняшнего дня. Особенно остро дискутировался вопрос о применении «нетоталитарных» моделей по отношении к сталинскому периоду советской истории.
Частично это отражало текущие тенденции исторической профессии в целом. Но это также подразумевало убеждение, что движущими силами советского исторического развития были не только политика и идеология, как утверждала тоталитарная школа. Ревизионисты хотели акцентировать внимание на социальных силах и процессах. Фицпатрик писала, что советология наполнилась более глубоким содержанием в 1. Отметим, что Ш. Фицпатрик с иронией относилась к вопросу о первенстве среди «ревизионистов».
Фицпатрик родилась и получила образование в Австралии, а диссертацию готовила и защищала в Великобритании. От него я и узнала о том, что среди советологов были ревизионисты и что я – одна из них»4 . В послевоенные годы круг используемых западной советологией источников был чрезвычайно ограничен. Кроме архива Троцкого и смоленского архива, это были опубликованные работы, в первую очередь выступления советских руководителей, резолюции и решения высших органов КПСС, нереалистичная официальная статистика, идеологизированные научные публикации, советские и эмигрантские мемуары и московская пресса. Подчеркнем, что даже официальная провинциальная пресса была практически недоступна на Западе. Барон определял западную методологию работы с такими источниками как «идеографическую», т. Улам, указывал, что изучение сталинизма представляет сложность для исследователя, как в моральном, так и в техническом отношении.
Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. Социальная история Советской России в 30-е годы. Книги Фицпатрик - тенденциозная стряпня на 'потребу времени', как и много других 'серийных'.
Он сравнивал работу ученых, стремящихся разгадать «интригующие исторические головоломки этого периода» с действиями Пуаро, героя детективных романов А. Кристи. 6 . Англо- американские исследователи должны были применять методы, которые принципиально отличались от используемых при изучении открытых западных политических систем. Подобная ситуация была характерна для советологии в течение длительного периода времени. Фицпатрик вспоминала историю, связанную с написанием статьи «Влияние террора на советскую элиту (на примере изучения московских и ленинградских телефонных справочников 1. Первый вариант статьи, представленный в виде доклада Русскому исследовательскому центру Гарвардского университета в 1. Возможно, главным образом, по политическим причинам, поскольку Гарвард в то время был недружественен по отношению к советологам- ревизионистам.
Обращаясь к истории проведения коллективизации, автор рассматривает различные стратегии, взятые на вооружение российскими крестьянами, чтобы справиться с. Сталинская культура: вслушиваясь в письмо, читая голос. Летописьстраха и кровиШейла Фицпатрик'Сталинские крестьяне.Социальная история СоветскойРоссии в 30-е годы: деревня', М.,РОСПЭН, 2001. Автор: Фицпатрик Шейла, Книга: Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы. Деревня, Серия: История сталинизма.
Коткин называл Русский исследовательский центр Гарварда «академическим эпицентром «холодной войны»)7 . Но частично неприятие было связано и с методологическими замечаниями, которые Ш. Фицпатрик восприняла серьезно и решила изменить некоторые аспекты исследования. В ходе нескольких визитов в Советский Союз она обращалась в московскую библиотеку им. Ленина с запросом выдать телефонные справочники Москвы и Ленинграда за 1. В течение нескольких лет она повторяла запросы, но до 1. Фицпатрик не дискутировала специально с тоталитарной моделью, однако ее работы в значительной степени способствовали изменению направления «детоталитаризации» с послесталинского периода советской истории на время «сталинской революции»9 .
Она в первую очередь исследовала влияние сталинской политики на те группы советского общества, которые извлекали пользу из преобразований. В предисловии к сборнику «Культурная революция в России, 1. Ш. Фицпатрик писала, что авторы не стремятся в очередной раз рассматривать вопросы партийного вторжения в сферу культуры – традиционную тему предыдущих западных исследований.
Их интересовали аспекты, связанные с выдвижением рабочих, их вхождением в ряды интеллигенции, заинтересованностью в успешной реализации сталинских планов. Таким образом, отвергалась одна из важнейших посылок тоталитарной концепции – полная пассивность общества. Ш. Фицпатрик расширяла поле советологических исследований и заставляла отказываться от упрощенного понимания сталинизма. Во многих случаях сталинская политика приносила пользу отдельным социальным группам, сталинизм имел определенную социальную поддержку. Задача исследователей заключается именно в том, чтобы понять природу этой поддержки, так же, как и природу сопротивления сталинскому режиму. А. Брумберг считал, что академическая советология в Соединенных Штатах началась после второй мировой войны с изучения советского общества. На основании материалов Гарвардского проекта, интервью советских беженцев было подготовлено несколько исследований показывавших, как функционирует советская система, и какое влияние она оказывает на повседневную жизнь советских людей.
Но по мере становления дисциплины фокус постепенно перемещался с социальных вопросов на политические. Фицпатрик являлось то, что ее работы вновь возвращали внимание исследователей к жизни советского общества»1. Наиболее пристальное внимание вызвали подходы Ш.
Фицпатрик к таким принципиальным проблемам, как социальная стратификация советского общества 1. Она подчеркивала, что социальные историки не могут удовлетвориться взглядом на общество как на единое целое и тезисом о противостоянии единого общества единому государству. Ш. Фицпатрик настаивала, что общество нельзя анализировать в статичных терминах. Феномен высокой социальной мобильности только частично объяснялся специфической политикой режима. В большей степени это был неизбежный результат быстрой индустриализации Советского Союза, создавшей новые рабочие места для «белых и синих воротничков». Определяющей тенденцией мобильности в сталинский период было движение «вверх», в отличие от движения «вниз» привилегированных классов после революции и драматичных эпизодов чистки элиты в 1.
Именно тезис о первостепенной значимости массового движения вверх по сравнению с воздействием террора на общество являлся принципиально важным для «новой когорты» ревизионистов. Тщательного рассмотрения заслуживало также положение низших слоев общества. Это направление изучения социальной иерархии ставило не менее сложные вопросы. Историки должны были искать ответы на вопросы о принципах стратификации, отношениях между различными слоями, способах улучшения советскими гражданами своего социального и материального положения и защиты от различных потрясений. Обосновывая необходимость пересмотра многих сложившихся в западной советологии взглядов, Ш. Фицпатрик настаивала на перенесении внимания историков сталинизма «вниз», на изучение локальной истории.
Социальные историки в целом склонны предпочитать взгляд «снизу» – изнутри общества или даже с позиций широких масс – правительственной или элитной точке зрения «сверху». В 1. 99. 0- е годы ситуация в сфере изучения советской истории значительно изменилась. Доступнее стали архивы, было установлено сотрудничество западных ученых с исследователями из стран бывшего СССР, опубликовано значительное количество новаторских научных работ, среди которых необходимо отметить книги Ш. Фицпатрик «Повседневный сталинизм: обычная жизнь в экстремальное время. Советский Союз в 1. Сталинизм. Новые направления», «Сталинское крестьянство: Сопротивление и спасение в русской деревне после коллективизации»1. Начало 1. 93. 0- х гг.
Неудивительно поэтому, что семья тоже испытала потрясения, не меньшие, чем во время гражданской войны»1. Ш. Фицпатрик. Анализируя положение крестьянской семьи 1. Крестьянская община была уже не в состоянии применять суровые санкции за добрачные и внебрачные связи. Демографические и политические причины привели к оттоку из сельской местности молодежи, преимущественно мужчин. Согласно переписи 1. Многие женщины оказывались в неопределенном положении.
Уход мужа в город (на стройку, промышленное предприятие) оставлял женщину в формально замужнем статусе. Муж мог вернуться в деревню, а мог и остаться в городе. Официально женщины в такой ситуации оставались неразведенными, а фактически – не замужем. Само понятие было неопределенным. Если в конце 1. 92. Это означало, что нуклеарная семья заменила прежнюю большую семью. Изучение социальной истории сталинской России оказалось не просто возможным, но и необходимым.
Сегодня ответ на этот вопрос представляется очевидным для большинства исследователей. Однако взгляды на социальную историю, понимание того, что она включает в себя, как соотносится с другими направлениями исторической науки, остаются предметом серьезного спора. В конце ХХ в. Они считали, что история общества и образующих его больших и малых групп не может изучаться в отрыве от истории систем ценностей, форм социального поведения, символов и ритуалов. Новая работа Ш. Фицпатрик «Сорвать маски!»1.
В историографической части «Введения» Ш.